«Литературная Россия»  №45. 09.11.2001

Николай БОЙКО

АЭРОФЛОТ САДИТСЯ НА БРЮХО

"Компания "АЭРОФЛОТ" отказывается от использования на своих регулярных маршрутах самолётов ИЛ. Исключение будет сделано для наиболее современного ИЛ-96. Такое решение обусловлено высоким расходом топлива, низкой экономичностью ИЛ-ов и их не рентабельностью" (Сообщение радиостанции "Эхо Москвы" от 29.10.01).
Не знаю, связано ли это решение с событиями последних месяцев, но...
Волнения начались ещё в Шереметьево-2 при посадке в самолёт ИЛ-86, выполнявший 21 сентября чартерный рейс N SU-521 по маршруту Москва-Дубай. Вылет явно задерживался. О причинах задержки, как обычно, никто ничего не знал. В первом салоне слышалась ругань, по самолёту ходили озабоченные работники аэропорта. Причины для беспокойства действительно были.
Первыми на борт самолёта зашли представители правоохранительных органов вместе с тремя гражданами Нигерии, которых надлежало депортировать из России. Если двое нигерийцев вели себя относительно спокойно, то третий явно, открыто и агрессивно противился высылке из столь любимой его сердцу Москвы. Чтобы он своими криками и буйными действиями не смущал входящих пассажиров, его связали, а рот попытались заклеить скотчем. После этого власти решили, что их миссия выполнена и с чувством исполненного долга удалились. Нигерийцы имели несколько иную точку зрения на всё происходящее, поэтому через несколько минут с невольника сняли его "оковы" и он стал буянить с удвоенной силой.
Пассажиры то ли из традиционного русского чувства сострадания к изгнанникам, то ли из нормального чувства страха перед предстоящим совместным полётом с лицами неадекватного поведения, стали требовать немедленной высадки нигерийцев. "В крайнем случае, — кричали женщины — пусть милиция летит вместе с нами". Экипаж не столько утихомиривал нигерийцев, сколько успокаивал пассажиров. Но когда нигерийский невольник попытался вскрыть себе вены, все поняли, что наши африканские друзья ещё не достаточно морально подготовлены для возврата на свою историческую родину. Под одобрительные возгласы пассажиров они покинули борт самолёта.
"Вспомните США 11 сентября, — не унимались бдительные пассажирки, — либо полностью обыскивайте самолёт, либо дайте нам другой. Мы на этом не полетим. Мало ли что эти нигерийцы могли тут подложить. И вообще всё это провокация: пришли на самолёт, принесли бомбу, а потом сами отказались лететь". "В крайнем случае, — кричали женщины — пусть вернут нигерийцев и они полетят вместе с нами". Служба безопасности аэропорта несколько раз прошлась по самолёту туда-сюда, решив, что своим серьёзным и озабоченным видом можно подменить реальную проверку самолёта на предмет наличия взрывоопасных предметов. Однако, разгорячённых пассажиров это явно не удовлетворило. Неблагодарные пассажиры остались недовольны даже тогда, когда их попросили внимательно посмотреть вокруг себя, нет ли где подозрительных предметов. Страсти бушевали уже около двух часов, от чего все изрядно устали. Поэтому, когда вышел командир экипажа и сказал, что все члены экипажа и он лично фактом своего присутствия на борту гарантирует и подтверждает безопасность полёта, народ стал потихоньку успокаиваться и рассаживаться по местам.
Полёт проходил нормально. Пять часов вперемешку с ланчем, пепси и дремотой прошли достаточно быстро. "Наш самолёт совершает посадку в аэропорту Дубай. Пристегните, пожалуйста, ремни безопасности и не покидайте своих мест до полной остановки самолёта. Температура в аэропорту ..."
Самолёт касается бетона посадочной полосы, мы, как это принято, начинаем аплодировать. Пришла мысль: "Странно, почему так быстро тормозит самолёт..." Мысль спугнул дикий скрежет справа по борту, сноп искр и тут же вспыхнувшее пламя. Вероятно, силу огня удесятеряло абсолютно чёрное арабское ночное небо и женские крики: "Пожар!", "Самолёт горит семь минут!", "Я же говорила, что эти нигерийцы — террористы!", "Горим!...". Ситуацию спас яростный окрик стюарда: "Всем сидеть! Ни с места!"
Паники не было. Люди нервничали, но не более. Самолёт остановился резко, но без ударов и падений багажа с полок. Экипаж работал слаженно и молниеносно: были открыты люки и раскрыты надувные трапы. Пассажиры быстро шли к люкам — давки не было. "Быстрее, пожалуйста. Не бойтесь, прыгайте!". И вот мы на бетонке. Оборачиваемся назад: самолёт лежит на "брюхе", двигатели горят, огонь перекинулся на корпус самолёта. Слышен вой сирен. Около двадцати пожарных машин уже разворачиваются вокруг пылающего самолёта. Люди бегут и бегут... Подальше от самолёта... По взлётной полосе, потом по песку. Кто-то теряет обувь, кто-то сумки и мобильные телефоны... Пассажиры, вышедшие последними, говорили, что в салоне уже было тяжело дышать от дыма и угарного газа. Прыгали в пену, так как пожарные начали заливать ею самолёт.
Минут через десять подъехали автобусы. Ещё минут двадцать сидели в них и смотрели на чадящий самолёт. Пламя то затихало, то вспыхивало с новой силой. Народ воспрянул, послышались шутки, правда, больше из разряда чёрного юмора. Потом был зал ожидания, санитарные бригады, вода, предоставленная службой аэропорта Дубай. К счастью, обошлось без жертв. Впрочем, обошлось и без сильных травм: человек двадцать сбили локти и колени, одна девушка подвернула ногу. Правду говорят, что в тяжёлые минуты люди сплачиваются и добреют. Постоянно слышались крики: кто потерял мобильник?, чья туфля?, кто обронил сумочку? Все старались поддержать друг друга, предлагали воду, сигареты. Народ шутил — и это успокаивало.
Но главный вопрос, который люди задавали сами себе, что же произошло с самолётом и что могло произойти с нами, если бы... Вскоре появились стюардессы и стюарды. "Ребята! Мы сами ничего не знаем. Самолёт садился без шасси на брюхо. Командир нам ничего не сказал, хоть и должен был нас предупредить об аварийной посадке. Правда, по инструкции он и пассажиров должен предупредить, чтобы вы приготовились. Для нас это было шоком, неожиданностью. Похоже, он сам не знал, что садимся без шасси". Одним словом, вопросов было много, ответов не было. Также как и не было ни одного представителя компании "Аэрофлот", чтобы успокоить пассажиров, предложить помощь.
Часа через три мы прошли упрощённый, к чести арабских властей, пограничный контроль, так как многие пассажиры остались без паспортов и багажа. Все вещи обещали выдать на следующий день, правда, никто не мог уточнить, а будет ли что выдавать.
На следующий день в надежде встретиться с представителями "Аэрофлота" и по возможности получить свой багаж, едем в аэропорт. Только благодаря отзывчивости работников арабского аэропорта узнаём, где находятся наши вещи и когда их можно получить. "Аэрофлот" — ау! Где ты? Получаем багаж: много сумок обгоревших, есть и относительно целые, но все пропитаны водой и раствором пожарной пены. Чемоданы не открываются — молнии оплавились, приходится их рвать. Одежда обжигает руки — вся распаренная и пропитанная запахом пожарища. Все пластмассовые предметы — от зубных щёток и пакетов до фенов и фотоаппаратов — покорёжены. Ну, и что дальше? Как всё это носить? "В крайнем случае, — кричали женщины — пусть выплатят компенсацию". Улыбчивые индусы из службы аэропорта советуют по всем вопросам обращаться к представителям "Аэрофлота". Мы и сами бы рады. Да, где их найти?
Хоть какую-то ясность по поводу аварии внесли, как всегда, журналисты. Уже утром на первой полосе одной из центральных газет Персидского Залива "Gulf News" появилось сообщение о вечернем инциденте. "Триста семь пассажиров самолёта "Аэрофлот" и 15 членов экипажа были вынуждены быстро эвакуироваться после того, как один из двигателей загорелся, и самолёт совершил аварийную посадку в международном аэропорту Дубай вчера вечером в 20.15. Причина пожара выясняется. Пожарные быстро отреагировали и уже через 70 секунд приступили к тушению огня. — писала газета — Работники аварийной службы работали настолько оперативно и хорошо, что все пассажиры и экипаж самолёта были спасены. Сейчас ведутся усиленные работы над тем, чтобы открыть аэропорт в следующие 6 часов". На другой день та же газета писала о том, что работник диспетчерской службы аэропорта при посадке самолёта первым увидел вспыхнувшее пламя и немедленно подал сигнал тревоги аварийной службе. Вызывал удивление тот факт, что русский пилот ничего не сообщил о предстоящей аварийной посадке. Арабская транспортная полиция провела предварительное дознание, в результате которого выяснилось, что пилот просто забыл при посадке выпустить шасси.
Бред какой-то... Однако, отсутствие информации порождают невероятные версии, слухи и сплетни. Через три дня после случившегося нам удалось побеседовать с одним из сотрудников арабской службы безопасности — CID (аналог нашего ФСБ). Он сказал, что пилот, зная об аварийной посадке, сознательно никого об этом не предупредил: экипаж и пассажиров — чтобы избежать паники, а значит нарушения центровки самолёта при посадке; службу аэропорта — чтобы самолёт не был направлен в другой ближайший аэропорт. Дубайский аэропорт — один из крупнейших в мире, он оснащён самой современной техникой, в том числе и аварийно-спасательной. Поэтому посадка в Дубае, в отличии от посадки, скажем, в Рас-Аль-Хайме, аэропорт которого оснащён значительно хуже, обеспечивало более высокую степень безопасности. Кроме того, топливо было на исходе — до другого аэропорта могли не дотянуть, да и посадочная полоса Дубая так хорошо знакома и привычна.
Самую необычную версию случившегося высказал руководитель одной из технических служб аэропорта Шереметьево. Разговор состоялся в середине октября, то есть уже после того, как соответствующие комиссии провели надлежащие расследования и сделали выводы. Эта версия необычна своей чудовищной простотой, но во многом совпадает с высказываниями арабских газет. А дело все в том, что на самолётах ИЛ-86 достаточно часто происходит ложное срабатывание системы контроля работоспособности механизмов шасси. В результате происходит блокировка включения других систем, что делает невозможным взлёт самолёта. Пилоты знают об этой особенности ИЛов, поэтому просто отключают эту систему контроля и снимают блокировки. Что и было сделано в этот раз. При заходе на посадку командир экипажа "просто забыл" выпустить шасси, а отключённая система контроля, естественно, не смогла ему об этом напомнить. Именно поэтому он никого не предупредил и производил посадку в штатном режиме. В момент приземления самолёт "прочертил" двигателями по бетону посадочной полосы в результате чего и началось их возгорание.
Хочется заметить, что не зависимо от того, знал ли пилот о том, что самолёт садится на "брюхо", или нет, посадка была произведена настолько ювелирно, мягко и ровно, что никто из пассажиров не почувствовал и не понял всего трагизма ситуации. Повторюсь: не было ни рывков, ни заносов самолёта, ни ударов. Если бы все иллюминаторы были зашторены, то вряд ли бы вообще кто-то догадался об аварии. Единственное, что отличало эту посадку от штатной — более ускоренное торможение. Вот что значит "надёжная русская техника" и скромное мастерство наших забывчивых, но талантливых пилотов!
В Эмиратах живёт не так много русских. Но их вполне достаточно, чтобы последние новости за два-три дня донеслись до всех. А новость была "приятной" — "Аэрофлот" выплачивает компенсацию всем без разбора, не зависимо от реального имущественного ущерба: по двадцать долларов за каждый килограмм допустимого к перевозке багажа, итого 400 долларов. Вероятно, именно в такую сумму компания оценила нервное потрясение своих пассажиров. Всё было как положено: приходные ордера, расписки об отсутствии претензий, списки, накладные. Представитель компании, которого так не хватало в аэропорту в момент аварии, сладко затянувшись "беломориной" многозначительно рассуждал: "Боинг" бы такую посадку на "брюхо" не сделал. "Боинг" бы накрылся..."